Глава «Вайера»: До полуночи

3 Швата 5784 г.

Во имя благополучия и победы наших воинов, возвращения пленных и исцеления раненных.

Во имя памяти о Любе бат Михаэль из семьи Гинзбург (Лейзерсон-Мешков) и ради возвышения ее души.

Неустанный борец за алию русскоговорящего еврейства, целостность земли Израиля и раскрытие чистого света Торы и пророков.

Ушла из жизни 9 Тевета (день окончания пророчества в период второго Храма) 5782 г.

Лягушка или лягушки

«И поднялась лягушка…» (Шмот, 8:2).

Сказал раби Акива: «Лягушка была одна, и она наполнила всю землю египетскую».

А раби Элазар бен Азарья утверждал: «Одна была лягушка, и она свистнула остальным – и они собрались» (Сангедрин, 67б).

Ну зачем им эта лягушка?!

Не может быть, чтобы это земноводное занимало их просто так. И с этим надо разобраться.

Как говорят мудрецы Талмуда: «Это Тора, и она требует изучения» (Мегила, 27а).

Мнение раби Элазара понятно. Произошло чудо: появилась лягушка, которая позвала других, и те собрались.

А вот мнение раби Акивы… Что он имел в виду? Неужели одна лягушка могла заполнить собой всю землю египетскую. Да и написано: «И воскишит река лягушками, и они поднимутся, и войдут в дом твой, и в спальню твою, и на постель твою, и в дом рабов твоих, и народа твоего, и в печи твои, и в квашни твои. И на тебя, и на народ твой поднимутся лягушки» (Шмот, 7:28-29).

А после того, как Пар'о пообещал отпустить народ, и Моше обратился к Всевышнему с молитвой, лягушки умерли: «И собрали их многими грудами, и воссмердела земля» (Шмот, 8:10).

И если бы мы были учениками раби Акивы, то обязательно спросили бы у него: «Почему ты говоришь, что лягушка была одна? Ведь из текста Торы вытекает, что их было много».

И этот вопрос проявил бы наше глубокое непонимание его подхода к толкованию Торы.

Сказав, что была только одна лягушка, он хотел подчеркнуть, что Всевышний вложил в сердце этих земноводных общее для них всех стремление: освятить имя Всевышнего.

И это не единственный случай, когда про тех, кто объединен одним желанием, говорится в единственном числе. Так, например: «И остановился там Израиль, напротив горы» (Итро, 19:2).

А комментаторы добавляют: «Обо всем народе сказано как об одном человеке потому, что когда подошли к горе Синай, у всех было одно сердце, одно устремление» (Раши).

Значит тех, у кого одно желание можно считать одним человеком.

А если у лягушек одно желание – значит это одна лягушка.

Раби Элазар бен Азарья считал, что лягушки действовали по приказу: им свистнули, и они пришли.

А Раби Акива – что по желанию, которое Всевышний пробудил у них в сердце.

Но стоит ли спорить о том, пришли лягушки по приказу или по зову сердца?

Стоит.

Он имеет принципиальное значение для выбора жизненного пути человека и народа.

Дело в том, что из происходившего с лягушками, можно понять, чего ожидал Всевышний от сыновей Израиля в момент исхода…

Трепета или любви.

Хотел ли Он, чтобы они ушли из Египта, потому что им было велено, или ждал, что они потянутся за Ним всем сердцем?

Раби Акива считал, что Всевышний, вложив одно желание в сердца лягушек, хотел показать, чего Он ждет от сыновей Израиля… Искреннего стремления совершить исход. А раби Элазар считал, что это требование завышено, и было бы достаточно, если бы они пошли за Всевышним из страха и трепета перед Ним.

Тот же спор – из трепета или по любви – вспыхнул между этими мудрецами, и когда речь зашла о том, до которого часа можно есть пасхальную жертву: до полуночи, или до утра.

Раби Элазар бен Азарья говорил: «До полуночи».

Он исходил из того, что написано: «И будете есть ее с поспешностью – это пасхальная жертва Богу» (Бо, 12:11).

По его мнению, поспешность объяснялась тем, что египтяне, знавшие о наказании, которое должно обрушиться на них в полночь, – о смерти первенцев, требовали от сыновей Израиля, чтобы они оставили Египет немедленно и, тем самым, избавили их от наказания. Сыновья Израиля ушли бы от своих поработителей, но им было запрещено выходить на улицу до утра. Они сидели в своих домах, испытывая страх перед египтянами, которым нечего было терять. Единственной их защитой была пасхальная жертва – ее съели до полуночи, чтобы служение Всевышнему отделило их от египтян и защитило от ангела смерти, и стояли удверей до утра, ожидая, когда наконец можно будет оставить Египет.

Раби Акива придерживался другого мнения.

Он считал, что пасхальную жертву можно есть до утра. Ведь ее основной смысл – выразить благодарность Всевышнему за освобождение. И смерть первенцев египтян в полночь не имела отношения к сыновьям Израиля. До появления первого луча солнца в их домах звучали хвалебные песни Всевышнему. И оставили они Египет не потому, что им было приказано, и не потому, что боялись египтян, а потому, что устремились за Всевышним, чтобы дойти до горы Синай и услышать голос Того, Кто вывел их из рабства.

И получается, что спор о том, свистнула ли одна лягушка и «приказала» другим собраться, или это была одна лягушка, вобравшая в себя множество, влекомое одним желанием, как и спор о том, до кого времени можно есть пасхальную жертву, очень важен. Это спор о том, чего Всевышний ожидает от человека: трепета и повиновения или служения по любви, по зову сердца.

Раби Акива всегда подчеркивал служение сердцем, в котором, по его мнению, заключена вся Тора. И на это указывают ее первая («бэт») и последняя («ламед») буквы. Если читать с конца – получается лев – «сердце» (Отийот дераби Акива).

А в нем заключена любовь.

И поэтому раби Акива говорил: «Возлюби ближнего своего, как самого себя, – это общее правило Торы» (Йерушалми, Недарим, 9:4)).

Но ведь законы Торы делятся на те, которые связывают человека и человека, и те, которые связывают человека и Всевышнего.

Как же заповедь любви к ближнему может быть общим правилом?

Дело в том, что раби Акива под «ближним» имел в виду не только близкого человека, но и Всевышнего. Вот и получилось общее правило: все зависит от любви.

Однажды раби Акива пришел в Суккот в синагогу с таким большим этрогом, что его можно было нести только на плече. Сказали ему мудрецы: «Акива, это не то, что Тора имела в виду, когда сказала «плод красивого дерева» (Сукка, 36б). По их мнению, этрог должен помещаться в руке, чтобы его удобно было держать. Но раби Акива считал иначе: этрог символизирует сердце, а сердце должно быть большим. В нем должно помещаться много любви, много Торы. И было бы хорошо, если бы у всех сыновей Израиля было одно сердце: единое стремление приблизиться к Всевышнему.

Раби Элазар бен Азарья считал требования раби Акивы слишком высокими: он сомневался, что большинство сыновей Израиля смогут служить Всевышнему по любви. Поэтому, когда его назначили вместо рабан Гамлиэля главой школы мудрецов, он тут же отменил действовашее до этого правило «Не войдет сюда человек, который внутри не такой же, как снаружи», подразумевавшее, что не только поведение человека должно быть достойным, и он обязан исполнять все заповеди, но и сердце его должно быть цельно с Всевышним. Раби Элазар разрешил вход всем желающим и приказал добавить в доме учения несколько скамей (Брахот, 28а).

Раби Элазар бен Азарья также говорил: «Пусть человек не говорит: «Не хочу я некошерного мяса». Гораздо честнее сказать: «Я хочу некошерное мясо. Но что делать, если Творец запретил мне» (Сифра, Кдошим, 10:11).

Он не требовал от человека соблюдения заповедей по любви, считая, что будет достаточно, если он будет соблюдать их из страха.

Но главный спор раби Акивы, а точнее его учеников, о том, что требуется от сыновей Израиля: трепет или любовь – был с рабаном Йоханан бен Закай, который оставил осажденный Йерушалаим, пришел к Веспасиану и попросил у него после разрушения Храма позволить мудрецам создать школу в Явнэ (Гитин, 56б).

Он видел в этом спасение для остатка Израиля.

А ученики раби Акива – уход от пути, заповеданного Торой.

Они говорили: «Рабан Йохахан бен Закай, кто уберет пыль с глаз твоих (чтобы ты понял)? Даже Иов служил Всевышнему по любви. Но Рабан Йрханан бен Закай всю жизнь утверждал, что Иов служил Всевышнему из страха» (Сота, 27б).

Ученики раби Акивы, вслед за своим учителем, считали, что страх не может быть мотивом поведения человека. Это приводит к неверным поступкам, к переходу на сторону врага.

Только любовь к Всевышнему.

Да, она требует от человека самоотверженности, а иногда и самопожертвования. Но даже Иов , по мнению раби Акива, служил Всевышнему по любви!

Другие материалы и книги здесь.