Глава "Ваэра": Лягушка или лягушки?

Посвящается памяти и возвышению души Люба Бат Михаэль Лейзерсон-Мешков

«И воскишит река лягушками, и они поднимутся, и войдут в дом твой, и в спальню твою, и на постель твою, и в дом рабов твоих, и народа твоего, и в печи твои, и в квашни твои. И на тебя, и на народ твой поднимутся лягушки» (Шмот, 7:28-29).

«И поднялась лягушка…» (Шмот, 8:2).

Сказал раби Акива: «Лягушка была одна, и она наполнила всю землю египетскую».

А раби Элазар бен Азарья утверждал: «Одна была лягушка, и она свистнула остальным – и они собрались» (Сангедрин, 67б).

Что же это за детский спор в песочнице?

Так могут спросить только те, кто не понимает язык мудрецов Талмуда.

Но мы-то с Вами знаем… Совсем не детский спор.

Это спор о природе души сыновей Израиля, и их обязанности освящать имя Всевышнего - даже ценой своей жизни. Надо разобраться…

Раби Элазар бен Азария. Начнем с него.

Ну. хорошо, у раби Элазара бен Азария получается, что "поднялась лягушка", а не лягушки, потому что одна была командир – а все остальные подчинялись ей. И говорят иногда: "И пришел царь…" А он-то не один пришел – за ним целое войско. Ну и как в войске, есть разные отряды, так и среди лягушек, пришедших разрушить Египет, были бойцы разных профилей. Одна свистнула, остальные потянулись за ней.

Раби Акива… С ним всегда сложнее.

Он требует от людей служить Всевышнему по любви

А как же себе представлял ситуацию раби Акива? Как это у него получается, что одна лягушка заполнила собой всю землю? Как гигантский воздушный шар что ли?

Да нет. Никаких надувных зверей.

Разгадка здесь такая. Она вытекает из сказанного в Торе о сыновьях Израиля.

«И остановился там Израиль, напротив горы» (Итро, 19:2). «Обо всем народе сказано, как об одном человеке потому, что, когда подошли к горе Синай, у всех было одно сердце, одно устремление» (Раши).

Значит тех, у кого одно желание можно считать одним человеком. Желание – главное, оно определяет духовный облик человека.

Так же рассуждал и раби Акива: если у лягушек одно желание – значит это одна лягушка.

И раби Акива утверждал, что все лягушки стремились сгореть в огне печей в домах египтян, чтобы освятить имя Всевышнего.

Все, как одна – прыгали, обгоняя одна другую, чтобы броситься первой в печь.

А почему это важно? Да потому, что "сказка ложь, а Тора правда и в ней урок".

Если желание сгореть во имя освящения имени Всевышнего могло проявиться у всех лягушек, то готовность освятить Имя ценой своей жизни должно быть присуще и каждому из сыновей Израиля. И в такой ситуации, когда фараон, или какой другой правитель препятствуют исходу – если нужно доказать, что народ Израиля принадлежит Всевышнему и не останется во власти какого-либо правителя в изгнании, то каждый из сыновей Израиля должен быть готов хоть в печь шагнуть, чтобы проложить дорогу к свободе своим собратьям.

Ханания, Мишаэль и Азария решили, что если уж лягушки были готовы сгореть за свободу сыновей Израиля, то им, людям, точно заповедано шагнуть в огонь ради свободы.

Невухаднецар, царь Бавеля, заявил, как фараон за тысячу лет до него: "Не отпущу сыновей Израиля. Какие там предсказания, что скоро сыновья Израиля совершат исход из Бавеля… Ничего такого не будет. Они останутся в моей власти навечно". Статуя из золота, воздвигнутая Невухаднецаром в долине Дура, символизировала вечную власть Бавеля. "Все должны склониться перед этой статуей и тем самым признать, что власть Бавеля будет существовать вечно". Три смельчака, Ханания, Мишаэль и Азария, отказались признать, что не будет исхода из Бавеля. Они отказались покланиться статуе, символизировавшей вечную власть страны халдеев.

За это они были брошены в огонь, и должны были сгореть, но Всевышний сделал для них чудо: они вышли живыми из пламени. И все убедились, что Всевышний точно в срок выведет Свой народ из Бавеля. А этот золотой символ вечной власти Невухаднецара, между прочим, рухнул, когда наши герои вышли из огня.

Так что раби Акива полагал: все должны обладать страстным желанием освятить имя Всевышнего, как лягушки в Египте, которые были готовы сгореть в огне печей египтян.

Ведь Ханания, Мишаэль и Азария взяли пример с лягушек и для них было сделано чудо. А все остальные склонились перед золотой статуей – символом вечной власти Бавеля – и вызвали гнев Всевышнего: что это вы, сыновья Израиля, испугались огненной печи царя Бавеля. Вон лягушки не испугались печей фараона…

Мнение раби Элазар бен Азария

А раби Элазар бен Азария… Мы помним, он придерживался другого мнения: "Одна была лягушка, и она свистнула остальным – и они собрались».

По раби Элазару бен Азхария нет у каждого и каждого из сыновей Израиля обязанности стремиться сгореть в печи, чтобы освятить имя Всевышнего.

И это мы учим из лягушки, которая свистнула другим.

Были лягушки, которые откликнулись на свист командира, пришли первыми и бросились в печь, а были и такие, кто пришли позже и бросились в кадушки, и барахтались там, пока не выбрались.

Не у всех одинаково сильное желание освятить имя Всевышнего. Все души сыновей Израиля разные. Не все обязаны лезть в печь. Так уж устроены люди, и не надо требовать от них больше того, что заложено в их душах.

Одни – шагнут в огонь по зову сердца, а другие – нет. Потому что они другие.

Ревнители

Раби Акива в другом трактате Талмуда сказал: "быть ревнителем - обязанность каждого".

А его оппонент утверждал: "быть ревнителем – это не обязанность вообще. Дело разрешенное. Хочешь – да, а не хочешь - нет" (Сота, 3а).

И здесь вновь проявились два подхода к вопросу об обязанности идти до конца.

Вот оппонент раби Акива считал, что готовность броситься в огонь во имя освящения имени Всевышнего не обязательно должна быть у каждого.

Вместе все сыновья Израиля – как войско: есть передовой отряд, а есть и второй третий, и так далее.

Но раби Акива остался при своем мнении: освятить имя Всевышнего, это обязанность каждого, а не только избранных праведников.

Сын раби Акива, раби Йеошуа бен Карха, считал, как и его отец: быть ревнителем - обязанность. Но при этом он признавал, что на деле в каждом поколении только отдельные люди жертвовали собой ради освящения имени Всевышнего: "В каждом поколении есть праведники, готовые пожертвовать собой во имя освобождения народа, духовного и физического. Раби Акива и его товарищи – они как Ханания, Мишаэль и Азария. Раби Акива и его ученики пожертвовали собой, чтобы доказать святость Торы" (Сангедрин, 110б).

А вот еще один спор раби Акива и раби Элазар бен Азария.

Раби Элазар бен Азарья говорил: «Пасхальную жертву следует съесть до полуночи».

Он исходил из того, что написано: «И будете есть ее с поспешностью – это пасхальная жертва Богу» (Шмот, 12:11). По его мнению, поспешность объяснялась тем, что египтяне, знавшие о наказании, которое должно обрушиться на них в полночь, – о смерти первенцев - требовали от сыновей Израиля, чтобы они оставили Египет немедленно и, тем самым, избавили коренных жителей от наказания.

Раби Акива придерживался другого мнения. Он считал, что пасхальную жертву можно есть до утра. Ведь ее основной смысл – выразить благодарность Всевышнему за освобождение. И смерть первенцев египтян в полночь не имела отношения к сыновьям Израиля. До появления первого луча солнца в их домах звучали хвалебные песни Всевышнему. И оставили они Египет не потому, что им было приказано, и не потому, что боялись египтян, а потому, что устремились за Всевышним, чтобы дойти до горы Синай и услышать голос Того, Кто вывел их из рабства.

Опять раби Элазар бен Азария не требует от людей слишком много – большинство людей действовали из страха в момент Исхода.

А раби Акива?

Да разве можно действовать из страха? Только по любви ко Всевышнему. И никого не бояться!

Сказал раби Акива: "День, когда была написана "Песнь песней" – ради этого дня был сотворен мир"...

Другие материалы и книги здесь.