27 ава 5784 г.
Во имя благополучия и победы наших воинов, возвращения пленных и исцеления раненных.
Во имя памяти о Любе бат Михаэль из семьи Гинзбург (Лейзерсон-Мешков) и ради возвышения ее души.
Неустанный борец за алию русскоговорящего еврейства, целостность земли Израиля и раскрытие чистого света Торы и пророков.
Ушла из жизни 9 Тевета (день окончания пророчества в период второго Храма) 5782 г.
Два собрания в одном и том же месте с интервалом в двадцать пять лет
«И будет, когда перейдете Ярдэн, поставьте эти камни, о которых я заповедую вам, на горе Эйваль, и обмажьте их известью…И напишешь на этих камнях все слова Торы этой четко и ясно» (Дварим,27:5 -8).
Сыновья Израиля исполнили это повеление Моше. Перейдя Ярдэн, отправились к Шхему, расположенному между горами Герезим и Эйваль. На горе Эйваль построили жертвенник, на камнях которого, обмазанных известью, записали всю Тору, и заключили союз с Богом, обещав исполнять все заповеди Торы и быть Ему народом.
Но это не все…
Вернулись к этому жертвеннику через двадцать пять лет.
Почему? С какой целью? Об этом ниже.
В конце дней
Дни жизни Йеошуа подходили к концу. Еще год, два…
Он хотел сказать сыновьям Израиля то, что он думает, что на сердце у него.
Только всю правду.
Какой смысл кривить душой незадолго до смерти?
Чтобы запомниться людям добрым? Чтобы слезу уронили, вспоминая, как он всех любил…
Не этого он хотел.
Моше в последние дни благословил народ, каждое колено, и записал прекрасные слова о каждом из них в Торе.
Но Моше мог увидеть будущий успех каждого из колен.
А Йеошуа не видел никакой радужной перспективы. Он видел только последствия того, что сыновья Израиля, после блестящих побед под его началом, проявили слабость и теперь живут подобно человеку, который засевает поле, не перепахав колючки.
Что будет? Такой человек пожнет колючки: не вырастят люди достойное новое поколение, а лишь увидят, как укрепляются идолопоклонники, пожиратели своих собственных детей, становятся шипами в глазах колен, проявивших слабость, колючками на их дорогах. Это то, что будет.
Бог спасет? Но Бог спасает, когда люди спасаются.
А когда они злостно нарушают Его волю… Его завет…
Ничего радужного Йеошуа не ожидал. Как воин, как мудрец, как пророк – не ожидал.
Буду говорить с ними, - решил он - и поведаю им об их преступлении.
Больше мне нечего им сказать. И он отправил к каждому колену своих верных гонцов.
Собрать народ для последней речи.
Не для благословения.
Куда? К дому-шатру Бога в Шило…
Йеошуа не захотел. Там, перед лицом Бога, все будут ощущать милость Бога.
Если Йе'ошуа скажет им резкие слова, то подумают: «Да что это он такое здесь говорит! Бог любит нас. Вон, мы чувствуем, что Он здесь, смотрит на нас. И упрекать народ перед Его лицом – это же осквернение Имени Бога».
Лучше собрать всех глав колен, судей, военачальников колен, мудрецов Торы, призванных поддерживать дух народа…
Их нужно собрать к Шхему, между горами Геризим и Эйваль, где они двадцать пять лет назад дали клятву претворить в жизнь всю Тору, полученную на горе Синай. А кто не претворит в жизнь ее закон, не станет проводником ее духа, распространяя его на других, – проклят тот.
И они поклялись завоевать землю, чтобы на ней претворить в жизнь Тору, ее закон.
Сделали? Исполнили?
Сделали - наоборот. Живут бок о бок с племенами Кнаана, заключают с ними союзы именем Бога и перенимают чужие обычаи, обычаи тупых, жестоких и развратных людей.
Пришли…
И призвал Йеошуа старейшин Израиля, глав колен, судей, правителей в каждом колене к городу Шхем, к жертвеннику на горе Эйваль.
Здесь, на этом месте, двадцать шесть лет назад все колена поклялись: будем народом. А Бог обязался быть Богом для них.
Но могут ли быть люди народом на земле, где не властвуют и всего боятся?
Какой бы праведности и высокой духовности ни достигали в своих домах, сколько бы благословений в день ни произносили, как бы ни умножали число исполняемых заповедей в запертых-перезапертых городах, народом от этого никто не станет.
Подошел, поднялся на засыпанный землей жертвенник.
И не чувствовалось, что не хватает ему сил, не похож он на глубокого старца. Если кто-то и гнул его спину, так это только душа, не годы.
Жертвенник закопали недавно, чтобы никто не приносил жертвы в этом святом месте. Теперь - только в Шило.
Йеошуа повернулся направо, налево.
Начал говорить… Тяжело, медленно.
Слова повисали в воздухе надолго, будто возвращались откуда-то эхом.
Вот так же он говорил, стоя спиной к стене воды Ярдэна, когда река остановилась. Она продолжала подниматься все выше, а колена проходили мимо него, строем со своими знаменами.
Тогда голос Йеошуа усиливал Бог: «Если входите в землю и решили в сердце своем изгнать семь народов – то хорошо это, а если испугаетесь сейчас и решите, проходя мимо меня, что не сможете изгнать всех, то стена воды, которая за мной, обрушится и утопит меня и вас».
Шок
И теперь, с засыпанного жертвенника, голос Йеошуа разносился далеко:
«Тэрах, отец Авраама, жил за рекой Прат со своей семьей. И сыновья его, Авраам и Нахор, жили с ним за рекой Прат в городе Ур Касдим. И служили они божествам чужим. Все поклонялись огню - и они поклонялись огню, все служили Аштарте - и они тоже, как все».
Да что же он такое говорит…
Авраам ведь оторвался от идолопоклонства – все нити оборвал: земля, семья – все отбросил, и заменил землю – на другую землю, семью – на близких учеников. И сам стал другим, как родился заново.
И разве можно так унижать Авраама. Встал человек на правильный путь – забудь о том, что было. Прошлое Авраама умерло в Ур Касдим вместе с теми божествами, от которых он отказался. Потому и сказано: «Я Бог твой, который вывел тебя из Ур Касдим».
Но Йеошуа знал, что говорит.
Пусть подумают, не вернулись ли они мысленно и душой в то время, когда жил Тэрах, чтобы следовать за ним, не за его сыном Авраамом?
А Тэрах знал все божества на свете и знал, как служить каждому из них. И учил людей, как привлечь божества на свою сторону.
Не это ли им нужно, не этому ли они будут учиться у племен земли Кнаан?
Авраам отбросил веру в божества и постиг единство Бога.
Но не ближе ли им сегодня Тэрах с его идолами, чем Авраам, полюбивший Бога?
Дух ли Авраама в тебе – и потому ты потомок Авраама, или дух твоего предка Тэраха – и ты его сын.
И не надо обвинять Йеошуа.
Йеошуа знает, что произошло и что происходит, и догадывается о том, что произойдет.
Не захотели приложить усилия, рисковать жизнью, чтобы изгнать тех, с кем запрещено жить бок о бок, чтобы не стать такими же как они, не превратиться в идолопоклонников. Заключили с ними союзы, клянясь именем недоистребленных божеств остатков, буквально – остатков народов Кнаана.
И теперь сыновья Бога будут такими, как идолопоклонники – с представлениями о мире, как у них и как у Тэраха.
Йеошуа продолжал, несмотря на усиливающийся ропот в толпе: «А теперь относитесь к Богу с трепетом и служите Ему в простоте и в истине, и отвергните божества, которым служили отцы ваши за рекой Прат, и в Египте служили, и служите Богу. А если не нравится вам служить Богу, если нехорошо это для вас, то выберите сегодня же, кому служить вам: божествам, которым служили отцы ваши за рекой Прат, или божествам народа эмори, в земле которого вы живете; а я и дом мой служить будем Богу».
Все в Торе
Замерли от удивления и возмущения.
А Йеошуа знал, о чем говорит.
Не он придумал. Все в Торе Моше сказано.
После греха золотого тельца, после того как Моше еле-еле вымолил прощение для народа, Бог сказал: «Берегись, чтобы не заключил ты союза с живущими в земле этой, на которую приходишь ты. Иначе будут они тебе западней в среде твоей. Жертвенники их разбейте, обелиски разрубите, столбы в честь божеств срубите… А то ведь будете развратничать, идя за их богами. И жертвы зарежете в честь их богов. И человек из чужого народа тебя позовет, и будешь есть от жертвы его. И возьмет он дочерей твоих в жены сыновьям своим. И совратит детей твоих, и будут они служить божествам их».
Так это же самое сказал Йеошуа.
Заключили союз? Теперь идите служить их богам, потому что все к этому придете. Неизбежно.
Тот, кто обижается, пусть обижается на себя, потому что союз с идолопоклонником неизбежно ведет к идолопоклонству.
Для того, чтобы произнести такие слова, противопоставляя себя всему народу, нужно было быть Йеошуа. Он был единственным, кто не участвовал в грехе золотого тельца. Ожидая Моше у подножия горы Синай, он не имел ни малейшего представления о том, что происходило в стане.
И еще: только он и Калев были чисты от греха разведчиков, и их души были чисты от испорченности, оставленной этим грехом во всем народе. Свободны от страха перед жителями земли, великанами, крепостями.
А колена Израиля в какой-то момент испугались, убоялись врагов-соседей.
Почему?
Потому что всплыл не излеченный до конца грех, грех страха, наведенного разведчиками. Такого страха перед недобитыми племенами, что можно было подумать, будто и не было чудес Бога.
Стояли, переминались с ноги на ногу, сердились на Йеошуа за его слова, за то, что отправил их служить чужим богам.
Но и боялись его, так как осознали, что натворили.
Натворили нечто непоправимое.
Сразу не исправить, только за десятки лет.
Когда недобитые враги окрепнут, объединятся и сами нарушат союз – вот тогда только можно будет изгнать или прикончить их.
И ответил народ, и сказал: «Да не будет такого, чтобы оставили мы Бога, чтобы служить божествам иным!»
В этих словах прозвучала немалая доля обиды, ибо никто из них не мог даже представить, что он когда-нибудь пойдет за чужими богами.
Сейчас не мог представить, а пройдет время – и перестанут различать, где Бог, а где служение идолам.
И все из-за этих проклятых союзов, сделавших их двумя частями одного целого, одного народа, которому покровительствует один идол.
И сказал Йеошуа народу: «Не сможете вы служить Богу».
И сказал народ Йеошуа: «Нет, мы Богу служить будем!»
Как это не сможем?
А вот как: тот, кто признает идолов, отрицает Бога.
Разорвем союзы.
Вот как: как только племена нарушат договор хоть в чем-то, а ведь это непременно случится, ибо обманщики они по своей природе, то мы тут же перестанем соблюдать договор.
Ну, если так, если действительно разорвете, когда только представится повод, то у вас есть шанс.
«И сказал Йе'ошуа: «Вы сами свидетели себе, что избрали себе Бога…»
Уже успели обзавестись божествами?
«И теперь устраните божества чужие, что среди вас, и преклоните сердце ваше к Богу Всесильному Израиля».
Когда же они успели обзавестись чужими богами в их домах?
Да какие же это боги, полагали многие, – так, украшения на подоконнике.
А идолы стояли в углу в домике и ждали своего часа – вот случится какая-нибудь беда, и будут просить у них защиты.
Непременно.
И сказал народ Йеошуа: «Богу Всесильному нашему будем служить и голоса Его будем слушаться».
И заключил Йе'ошуа союз с народом в тот день, и определил ему устав и закон в Шхеме. Но все это с условием, что разорвут союзы при первом же удобном случае.
И отпустил Йе'ошуа народ - каждого в надел свой.
Ушел из жизни с извержением вулкана
Прошло не больше двух лет, и Йеошуа умер.
Сто десять лет было ему.
От старости умер?
Не от обычной старости, так как Бог поддерживал бы его силы и разум до ста двадцати лет его, как поддерживал Моше до этого возраста.
От той старости он умер, которая опустилась на него и раздавила, когда он увидел, что после его речи, после нового союза на горе Эйваль напротив горы Геризим ничего не изменилось.
Ни-че-го.
Союзы разорвать люди побоялись, их представления о Боге становились все более смутными, а обычаи и культы народов - все более заманчивыми и все менее запрещенными.
А срубить деревья, посаженные в честь Аштарты?
Вместо этого вешали на них разноцветные ткани, чтобы добиться расположения каких-то сил природы.
И немало было мест, где молодые люди и девушки из колен Израиля и из племен земли Кнаан водили вместе хороводы.
И умер Йеошуа, сын Нуна, раб Бога, будучи ста десяти лет.
В глубокой старости умер и в глубокой печали.
Преемника не оставил – не было никого, кто мог бы теперь вдохнуть Божественный дух в народ. И Бог никого не указал, потому что надо было, чтобы приняли кого-то все колена, даже если на него указали Свыше.
А кого они примут все вместе? Они разрознены, друг другу не помогают, все вместе не примут никого.
И похоронили Йеошуа в пределах его надела, в городе Тимнат Херес, что на горах Эфраима, на севере от вулкана.
И были в трауре.
Были в трауре всего несколько дней, и особенно не печалились о том, что великий человек, не раз спасавший всех, ушел из жизни.
Слишком многого требовал он от людей в последнее время!
Так что не очень-то горевали о нем.
О ком не очень-то горевали?
О человеке, ради которого Бог остановил воды Ярдэна и сделал еще большие чудеса, чем для Моше – солнце и луну остановил по слову Йеошуа, камни кидал во врагов с небес. И еще, и еще - не было счета чудесам явным и скрытым, и все в его заслугу.
Не горевали о том, кто выводил народ по счету и приводил войско в стан без потерь. Часто и без единой царапины.
А Тора – разве сохранилась бы без него, без человека, который не отлучался от шатра Моше и с кем Бог говорил в Мишкане в последние дни Моше?
И еще, и еще можно говорить, рассказывая о величии Йеошуа, верного ученика Моше, завоевавшего землю, сохранившего Тору для следующих поколений…
Это о нем-то не плакали?
Говорили – жалко, что не было Моше с нами.
Говорили: «Лицо Моше излучало свет, подобный солнечному, а лицо Йеошуа – подобный лунному».
А Бог сказал: «Горе тому, кто так пренебрег им, горе тем, кто так опозорил его» (Бава Батра 75а). Мудрецы того поколения не понимали, что только из-за того, что не смогли осознать величие Йеошуа, не смогли они увидеть свет Торы Моше, который исходил и от Йеошуа (Рав Авраам Ицхак Кук, «Дмаот аль Бен Адам Кашер»).
И это непонимание стало причиной трагедии: отсутствие у Йеошуа близкого ученика, которому он мог бы передать Тору во всей полноте так же, как Моше передал ему все учение.
Ни с кем Йеошуа не смог поделиться своим внутренним миром.
А что это за место, где его похоронили?
Тимнат Херес называется.
Тимнат – Это Тимна. Такое название у этого места было раньше.
А Херес – солнце.
Потому что на месте его погребение нарисовали остановившиеся солнце и луну.
А вулкан?
Что там за вулкан рядом с его могилой?
Вроде нет там никакого вулкана.
Вулкан – это когда похоронили Йеошуа, задрожала земля, будто готов прорваться вулкан. И Рахав, ясновидящая, увидела пророческим взором огонь, который вырывается из земли. Духовный огонь, который оказался погребенным, рвался наружу.
Это Тора Йеошуа, которая была похоронена вместе с ним, рвалась наружу.
И не просто земля затряслась – это Бог разгневался на колена Израиля за то, что не оплакивали Йеошуа, пренебрегли им.
Смогут ли продолжить завоевание земли, завершить дело, начатое великим пророком, мудрецом и воином, если вот так вот не смогли оценить его?..
Отрывок из книги готовящейся к печати (сокращен).
Если считаете, что подобная книга необходима, внесите свою лепту в издание.
Без поддержки читателей издание невозможно.
Информация о книгах пророков с современным развернутым ком. здесь.
Comments