Жертвенник из земли: Еще один взгляд на главу "Итро".

Посвящается памяти и возвышению души Люба бат Михаэль Лейзерсон-Мешков

Не произноси…

"Жертвенник из земли сделай для Меня, и приноси на нем жертвы всесожжения и мирные жертвы твои, мелкий скот и крупный скот. Во всяком месте, где напомню Мое имя, приду и благословлю тебя". (Шмот,20:21).

Из этого учат: только в Храме можно произносить четырехбуквенное (йод – эй – вав - эй) имя (Бемидбар раба, Насо 11).

В Храме этим именем когены благословляли народ. И его произносил первосвященник в Йом Кипур (Рамбам, Илхот тмидин и мусафим, 6:5).

Прежде всего… Ну скажите, зачем Моше было велено написать нам в Торе имя, которое мы не имеем права произносить? Научил бы когенов, и они бы благословляли нас этим именем. А так мы в Торе каждый раз наталкиваемся на него и заменяем другим, условным именем, чтобы не произносить запрещенное сочетание букв. И в молитве – тоже самое: видим одно в сидуре, говорим другое словами.

Нет смысла – нет слова

А дело тут вот в чем: запрещено говорить то, что не понимаешь. Это не запрет Торы, а некоторое само собой разумеющееся общее правило: хочешь общаться - не говори то, что совсем не понимаешь, не говори когда не можешь придать смысл тем звукам, которые срываются с твоих губ. В самом деле, когда человек начинает произносить то, что не понимает - его перестают слушать.

Так вот, четырехбуквенное имя – это не слово языка. Оно не указывает на что-либо из того, что нам известно. Ни на траву или ее цвет, или запах, ни на небо или его голубизну, ни на любовь или ненависть, или другие человеческие чувства. Четырехбуквенное имя – это сочетание звуков.

Один смысл – одно слово, другой - другое

Вот, совсем другое дело - имя Элоким.

Это слово, понятное и ясное: Элоа – высшая сила, Элоким – множественное число от элоа – и понимается, как "множество сил".

И вот странно… Элоким может означать не имя Всевышнего, а "боги". Как, например, в заповеди "пусть не будет у тебя других богов…" (элоким ахерим).

Вот дела…

Да нет, все очень просто. Значение слова Элоким зависит от того смысла, который вкладывает человек в слово, произносимое им. Если он думает о силах, которые самостоятельно действуют в нашем мире, то у него получаются "боги", а если он думает о Том, кто скрывается за всеми силами, создает их единство и гармонию и управляет всем миром, то у него получается "Элоким" (Всесильный). Все зависит от смысла, которым человек нагружает слово. Один смысл – одно слово. Другой смысл – другое слово. Нет смысла – нет слова.

Четырехбуквенное имя

А вот четырехбуквенное имя… Ну никак не связать его ни с чем реальным, или даже нереальным, относящимся к духовным сферам. Конечно, можно увидеть в этом имени соединение слов "было, есть, будет" (хая, хове, ихье). Но все попытки увидеть в этих буквах аббревиатуру или намек на какие-то слова являются только комментарием, раскрытием одной из сторон четырехбуквенного имени, но не приближением к пониманию его смысла.

Так зачем же тогда знать то, что нельзя сказать?

Зачем?

А это для того, чтобы была связь со Всевышним, самая прямая и непосредственная на самом высоком уровне. Ведь Он – выше понимания и не принадлежит материальному миру ни в какой степени. Присутствует по всюду, но не является чем-то.

И мы смотрим на это имя, и произносим его мысленно, и тянемся к Тому, кто вне этого мира, но не оставил его, а присутствует везде и повсюду. Там, за пределами всех ограничений – только милость и любовь. И к этому мы стремимся.

Тот, кто исполняет поручение…

А когены? В Храме – они посланники Всевышнего. И тут вступает в силу правило: "посланник – как пославший его", поручивший исполнить что-либо действует через того, кому он поручил совершить это действие. И не когены благословляют нас, а через когенов дает благословение Всевышний. Они – его рупор.

Теперь вопрос...

Как это "Во всяком месте, где напомню Мое имя, приду и благословлю тебя", когда главное (четырехбуквенное имя) Всевышнего можно произносить только в Храме?

Как-то странно получается у мудрецов: написано "во всяком месте", а они из слов выводят: "только в одном определенном месте можно произносить четырехбуквенное имя". Ну нельзя же так! Одно читаем – другое понимаем.

"Ну" – говорят нам мудрецы – "мы же знаем, что четырехбуквенное имя можно произносить только в Храме, поэтому нам ясно, что, сказав "во всяком месте", Тора имела в виду Храм."

Ответ известен заранее. Как говорят: воткнули стрелу и нарисовали мишень вокруг нее.

Тут не стоит подозревать мудрецов Талмуда в отсутствии логики или подлоге.

Лучше подумать, что произошло, и что же такое получилось, что "всякое место", где Всевышний обещал напомнить Свое имя, превратилось в единственное место - Храм.

После дарования Торы Храм не был нужен. Заметьте, заповедь построить Мишкан Моше принес с горы Синай, когда поднялся туда во второй раз после греха золотого тельца, чтобы просить прощение за весь народ. Добился прощения – получил вторые скрижали, а вместе с ними - и заповедь возвести Мишкан. Некоторые комментаторы сморят на вещи по-другому, но все же так более логично.

Что же из этого вытекает?

Вытекает вот что: после дарования Торы и до греха золотого тельца каждый шатер сыновей Израиля стал Храмом, а муж и жена – ангелами ковчега союза, через которых Божественное присутствие распространяется в мир. Как и говорится: "удостоятся – Шхина между ними" (Сота, 17а). При таком уровне святости, сразу же после дарования Торы можно было и жертвенник строить в любом месте – прямо у шатра, и четырехбуквенное имя произносить можно было везде так, чтобы повсюду распространялось благословение. Потому и говорится: "Жертвенник из земли сделай для Меня… Во всяком месте, где напомню Мое имя, приду и благословлю тебя". Т.е. в любом месте на земле приноси жертвы и, если удостоишься, почувствуешь Божественное присутствие и сможешь произнести благословение с упоминанием самого главного имени.

Грех золотого тельца все испортил. Шхина ушла из шатров и сконцентрировалась в одном шатре – Мишкане – построенном во имя Всевышнего. Туда, а затем в Храм, приходили, чтобы ощутить Божественное присутствие, услышать четырехбуквенное имя так, чтобы оно не пугало, не приводило в дрожь, а распространяло благословение.

В скобках

Заметим в скобках: у Гилель аЗакен свой подход, очень "хитрый" (мудрый). Он часто повторял: "Говорит Всевышний: "Если ты придешь в Мой дом, Я приду в твой дом. Если ты не придешь в Мой, я не приду в твой" И об этом сказано: "Во всяком месте, где Я дам упомянуть Мое имя, приду Я к тебе и благословлю тебя" (Сукка, 53а). Иными словами: "Ты придешь в Храм, где Я даю упомянуть Свое имя – Я приду к тебе в дом с благословением. Не придешь ко Мне – не приду к тебе". Т.е. он подчеркнул, что благословение из Храма для того человека, который хотя бы иногда посещает его, распространяется и на его дом, а не ограничивается дворами Храма и не относится только к тем, кто стоит там. "Домой к тебе приду", - говорит Всевышний.

Это еще не все

Так, хорошо. С четырехбуквенным именем и разрешением упоминать его только в Мишкане, а затем в Храме, как-то разобрались. Но мудрецы сказали нам, что за словами "жертвенник из земли" скрывается еще одна тайна.

Не сдаемся, продолжаем нашу небесполезную попытку понять слова мудрецов Талмуда. "Жертвенник из земли сделай для Меня…" Сказал рав Анан: "Всякий, кто похоронен в земле Израиля, похоронен как бы под жертвенником" (Ктубот, 111а). Почему?

Ответ: "С места жертвенника Всевышний взял землю чтобы из нее сделать тело человека (Йкрушалми, Назир, 7:2).

Камень, из которого был сотворен весь мир, находится рядом, в святая святых. Жертвенник и камень в святая святых представляют собой единое целое.

А земля Израиля – была создана первой. Значит жертвенник в каком-то смысле содержит в себе всю землю Израиля, как зерно – дерево.

"Жертвенник из земли…" Сказал Всевышний: "Сотворю его из места искупления его. Может быть устоит" (Берешит раба, 14:8).

Почему так? Сначала я подумал, что человек, принося жертву и раскаиваясь, может при этом сказать Всевышнему: "Но ведь Ты меня сотворил таким! Доля ответственности за мои плохие дела - твоя".

Но этот ответ не проходит, так как сказано: "Сотворил дурное начало, и сотворил Тору, которой его (дурное начало) можно исправить" (Кидушин, 30б).

Так как же тогда? Думаю, что благодаря близости к начальной точке творения у человека всегда есть стремление вернуться к началу. И когда он совершает неправильный поступок, он отдаляется от точки, в которой духовный мир соединяется с материальным и распространяет и жизненные силы и благословение. Там Всевышний, действительно, соединил миры, вдохнув душу в человека. И все естество человека, отдалившегося из-за греха от центра мироздания, завет его обратно. И он приносит жертву и стремится к себе, изначальному, стремится к Богу.

***

Посвящается светлой памяти и возвышению души моей любимой жены Люба бат Михаэль Мешков-Лейзерсон из семьи Гинзбург, единомышленнику, соратнику в борьбе за алию советских евреев, борцу за заселение всей земли Израиля и душе всех моих работ, и их редактору. Ушла из жизни 9 тевета 5782 года.

Другие материалы и книги здесь.