Ханука: Свет нарастает?

Во имя памяти о Любе бат Михаэль из семьи Гинзбург (Лейзерсон-Мешков) и ради возвышения ее души.

Неустанный борец за алию руского-ворящего еврейства, целостность земли Израиля и раскрытие чистого света Торы и пророков. Ушла из жизни 9 тевета (день окончания пророчества в период второго Храма) 5782 г.

Свет нарастает? Свет убывает?

В соответствии с законами Хануки, чтобы заповедь была исполнена всеми домашними, достаточно зажечь одну свечу в доме.

Но все же лучше, если каждый из домашних зажжет свою свечу.

А еще лучше...

И вот о том, как сделать еще лучше, спорили ученики двух великих мудрецов, живших в I в. до новой эры – Шамая и Гилеля. Ученики Шамая говорили, что в первый день следует зажечь восемь свечей, а в каждый следующий – убавлять по одной. Ученики Гилеля говорили, что в первый день нужно зажечь одну свечу, а каждый следующий – добавлять по одной (Шабат, 21а,б).

Вне всякого сомнения, и те, и другие придерживались мнения своих учителей.

Как известно, закон соответствует мнению Гилеля. Но знание того, как следует исполнять заповедь, не освобождает нас от обязанности понять и ее смысл, и причины спора мудрецов.

Прежде всего следует обратить внимание на то, что до Шамая и Гилеля никто не спорил о том, как зажигать свечи Хануки. А ведь от восстания Хашмонаев, их победы и очищения Храма (142 г. до н.э) до того, как Гилель (род. В 110 г. до н.э) и Шамай (род. около 120 г. до н.э.) стали великими мудрецами прошло не менее семидесяти лет.

Почему же до них никто не спорил о том, сколько свечей зажигать в каждый из дней праздника, а они – разошлись во мнениях…

Странно.

Для того, чтобы найти ответ на этот вопрос, нужно обратиться к тем принципиальным изменениям в жизни сыновей Израиля, которые произошли в их время.

Гилель и Шамай были свидетелями того, как сыновья царицы Шломит Александры (90 – 70 гг. до н.э.) Урканус и Аристобул, воспитанные в духе эллинизма, начали междоусобную войну. И это привело к тому, что в страну были введены римские легионы (60 г. до н.э.). А в 39 г. до н.э. к власти пришел ставленник Рима, Гордус, эдумей по происхождению. Независимость была утрачена.

В тот год, когда Гордус стал царем, Гилель возглавил Санъэдрин. И он стал первым главой верховного суда, которого стали называть князем. Таким образом сыновья Израиля дали понять Гордусу, что он не может представлять их и, несмотря на то, что они вынуждены подчиняться ему, у них должен быть свой, пускай и не обладающий полномочиями представитель.

Гилель не хотел вступать в конфликт с властями. Его целью было сохранить главное достижение Хашмонаев: Храм и служение в нем. А когда он видел беззаконие и злодейство, то говорил: «Видел я череп, плывущий по воде. И сказал: «Ты утопил и был утоплен, а тот, кто утопил тебя, также будет утоплен» (Авот, 2:6). Иными словами: когда правители отказываются утверждать справедливость, ее утверждает Небесный суд, и каждый, так или иначе, получает наказание по принципу «мера за меру».

Гилель считал, что, несмотря на необходимость подчиняться чужой власти, сыновья Израиля способны выстоять в испытании и даже подняться на новый духовный уровень.

Гилель говорил: «Благословен Всевышний каждый день» (Бейца, 16а), имея в виду, что несмотря на господство тирана, каждый день может быть наполнен смыслом, изучением Торы, исполнением заповедей, добрыми делами.

А если человек поставлен в трудные условия – то его заслуги от этого только больше.

Шамай же, глядя на то, как Гордус, иногда по своей прихоти, иногда по указке римских правителей, расправляется с лучшими из сыновей Израиля, как он наполняет построенные им города идолами и развратом, и понимая, какое разрушительное влияние оказывает власть римского ставленника на сыновей Израиля, не видел никакого смысла в такой жизни.

По его мнению, в тот момент, когда это будет возможно, сыновья Израиля обязаны сбросить с себя чужую власть. А все то время, пока они находятся в чужих руках, они не могут ни исполнить свое предназначение быть святым народом, ни дать свет всему миру, ни возвеличить имя Всевышнего.

И в этот период их жизнь не имеет никакого смысла. И им остается только ждать будущего.

В его словах «Лучше бы было человеку, если бы он не был сотворен. Но теперь, раз уж он сотворен, пусть перебирает свои дела (чтобы найти недостатки и раскаяться)» (Ирувин, 13б) чувствуется глубокий пессимизм, не свойственный мудрецам Торы. И их следует понимать лишь как характеристику того времени, когда сыновья Израиля вынуждены жить под чужой властью.

Гилель более оптимистично смотрел на вещи и возражал Шамаю: «Благо это для человека, что он был сотворен». Он считал, что даже в этот мир, в котором правит Рим и его ставленник Гордус, можно привнести свет духовности и заложить основы для его будущего исправления.

Теперь мы можем понять, почему Шамай постановил каждый день зажигать на одну свечу меньше. Он хотел сказать: «Духовный свет, который зародился, когда Хашмонаи добились независимости, постоянно убывает, и кто-то должен будет зажечь его вновь». А Гилель, настаивая на том, что каждый день следует зажигать на одну свечу больше, хотел сказать: «Духовный свет нарастает, даже когда сыновья Израиля вынуждены жить под чужой властью, и это приведет к исправлению мира».

Другие материалы и книги здесь.