13 декабря по гражданскому календарю день ухода Любы в другой мир.
Самой светлой и дорогой памяти. Пусть ее душа возвышается постоянно.
Год.
Да какой там год – время остановилось. И движется, что-то происходит, и стоит.
Год и день.
Не расстаюсь с ней. Молюсь с ней и советуюсь во всем. Стараюсь закончить работу, которую не закончили. Стараюсь рассказать о ней. И не то, чтобы просто помнили… Уж больно человек удивительный. Объективно.
Говорят: "Уходя оставьте свет". Она оставила… Неповторимый. У каждого свой спектр, и у нее вот – богатый, неповторимый.
Вот и стараюсь поделиться этим светом и распространить его дальше, на детей, внуков, всех хороших людей.
Ханука…
Особый праздник. То есть они все-то особые – праздники: каждый приносит свои воспоминания.
Москва. 1982.
Писал для детей стихи, ставили небольшой спектакль на Хануку.
Вот, например (Не судите строго, давно было):
Ночь галута затьмевает знанье,
За окном холодная зима.
Медленное пламени качанье
Нам напомнит эти имена:
Йеуда, Элазар, Йонатан и Йоханан,
И Шимон, и Матитьяу, Матитьяу Хашмонай.
И пускай и сила, и надежда
В час, когда надежды больше нет
Обопрутся в памяти, как прежде,
На того, кто борется за свет.
Йеуда, Элазар, Йонатан и Йоханан,
И Шимон, и Матитьяу, Матитьяу Хашмонай.
Было важно, чтобы подрастающее поколение общалось, чтобы были вместе, играли в дрейдель, слушали рассказы и песни.
А сколько же было радости у детей в глазах. Может и ханукию зажигать-то не надо было – глаза горели от чего-то нового и настоящего.
Дома я сделал большую ханукию. Почти в рост человека, большие чаши для свечей.
Мы ставили ее на окно десятого этажа. С точки зрения галахи – бесполезно: выше двадцати локтей не считается, что ты оповещаешь о чуде. Но это не важно. Когда большие свечи горели на окне, а кто-то из нас возвращался поздно вечером, снег хрустел и искрился, это придавало силы душе.
Я прочитал в Шулхан Арух, что хорошо смотреть на свечи: кто смотрит на ханукальные свечи подолгу, дают ему мудрых детей. Кто же не хочет мудрых детей? Вот я и смотрел по долгу, не отрываясь. Прекрасная медитация. Сегодня так не смогу.
А Любе купил – увидел случайно в Детском мире среди игрушек на их новый год – кувшинчики на подставках, охватывающих их. Подставки напоминали щиты. Ну чем не свечи в память о Хашмонаях? Эти девять кувшинчиков-подсвечников служили ей всю жизнь ханукией.
Вот в этом году первый раз зажгу без нее…
И вот сняли женщины (хотели сами с детьми провести несколько ханукальных дней) дачу в Подмосковье. Все украсили, приготовили гирлянды из шестиконечных звезд.
Я был один дома, смотрел на нашу огромную ханукию.
И вдруг, в два часа ночи стучат в дверь (мы не звонили в дверь – если раздавался звонок, то это милиция. Все знакомые знали и стучали, не пользовались звонком).
Люба с детьми…
Пришло на дачу КГБ, зачитало письмо-жалобу (наверно, реальную), что собираются с детьми на религиозные праздники. И выставили всех на улицу, с детьми, в двенадцать ночи. Не помню, как они добрались до дома. Уж гебешники точно не подвезли.
Одна отрада – на окне горела ханукия, которая была видна с улицы и согревала дом.
Люба очень жалела, что не кинула эту ханукию в коробки, когда мы на скорую руку собирались в Израиль. Все время вспоминала об этом: "Ну как же я ее оставила". Ну прямо, как члена семьи забыла.
Несколько лет назад мы зашли в магазин иудаики – здесь, на Цомет аГуш. И Люба увидела высокую ханукию по форме похожую на ту, что я сделал в Москве. Нет, моя не была под золото и не такая красивая, конечно, но высота была такая же. Люба не могла оторвать от нее глаз. Хотел ей купить – сколько бы ни стоила – но она мне не разрешила.
Вот, осталась фотография человека, который всегда тянулся к свету и воспринимал его как-то по особому. Пойди теперь пойми – как.
Вот еще стих из анукальных вечеров для детей. Не судите строго, давно было:
Ангелы восходят и нисходят,
По ступеням лестницы крутой,
И народы словно ветры бродят,
Поднимая волны за волной.
Спит Иаков, суеты и грома
Он не слышит, а над головой
Лестница истории, как дрема.
Ангелы проходят чередой.
Время пробудиться и подняться
По ступеням прямо в синеву,
Спит Иаков, сны ему не снятся,
Все, что видит – это наяву.
Comments